И дольше века длится жизнь… (Род Бессоновых)

Автор: М.С.Бессонов.

        Пешие казаки и стрельцы принадлежали к разряду низкооплачиваемых. Поэтому, поселившись на Урале, многие из них, не надеясь на одно лишь «государево жалованье», стали закреплять за собой сельхозугодья и заводить пашни. Это отвечало и их собственным интересам, и планам правительства, стремившегося уже с конца XVI в. «служилых людей в пашню важивать, чтоб себе пашню пахали и вперед бы с Руси хлебных запасов посылати меньше…»⁸. Земельные владения служилых уже на раннем этапе колонизации нередко находились на значительном расстоянии от городов и друг от друга, так что в одной и той же местности располагались участки представителей различных социальных групп. Так, в 1680 г. в дер. Безсоновой, кроме двух дворов стрельцов Безсоновых, был двор верхотурского посадского Ивашки Иванова сына Медведева⁹.
        Несмотря на то, что земли на Урале считались «государевыми», их купля-продажа, заклад и мена получили довольно широкое распространение. Оформляемые в связи с этими сделками документы наряду с «данными» и «отводными памятями» обычно считались законным основанием для владения. Вместе с тем отвод служилым людям облюбованных или «порозжих» земель был основным способом закрепления угодий и регистрирования уже с самого начала колонизации. К наследникам служилого человека вместе с документами на землю переходило и право на нее. Большое количество пустующих земель было захвачено служилыми самовольно. Это было обычным явлением на окраинах Русского государства, и правительство признавало за служилыми права «первой заимки» и «давности владения».
        Первые поселенцы также имели большие возможности для приобретения земель, покупая их у местного ясачного населения. 19 апреля 1659 г. Федька Тимофеев составил закладную кабалу ясашного вогула Лялинской волости Коры Борискова верхотурскому стрельцу Якову Безсонову сыну Гаврилова с братьями Степаном большим, Михаилом и Степаном меньшим на гаревое (горелое) место с причистями по реке Ляле: «Я, Кора Борисков, занял на Верхотурье у стрельцов Безсоновых 10 рублей денег московских, ходячих прямых до сроку до Николина дня нынешнего 1659 г. А в тех деньгах подписал я, заимщик, им – Якову с братьями – вотчину свою на Ляле, вниз пловучи на правой стороне свое гаревое место с нижнего конца от их же Яковлевы пашни с братьями, межа по овражку до бору…и с причистьми кругом по старым межам. А на срок деньги не станут (т.е. если деньги в срок отданы не будут), и на то мое гаревое место и с причистью им, Якову с братьями, сия кабала и купчая и отводная память. Где ся кабала будет, тут по ней суд и правеж, а кто сею кабалою станет, тот ей истец. К подлинной закладной заимщик Кора Борисков знамя свое приложил…». Так к своим пашенным землям на р.Ляле стрельцы Безсоновы присоединили и часть вотчины Коры Борискова. А в 1663 г. к этим землям Степан Большой и Степан Меньший Безсоновы также по закладной кабале, у ясашного человека Лапки Огнева, заполучили сенной покос, еще более увеличив свои владения¹⁰.
        В 1680 г. в «деревне Безсоновой над рекою Лялею» Мишка Харлампиев сын Безсонов «…за хлебное жалованье пашни пашет две десятины в поле, а в дву по тому ж. Сенных у него покосов по лугам на триста копен…»¹¹.